Генри Каттнер - Этот мир-мой! [Авт. сборник]
Брайан Рафт не отличался богатым воображением, это он оставлял Дэну Крэддоку с его валлийскими духами и тенями из столетий, теряющихся в глубине истории. Но Рафт был врачом, а когда в джунглях звучали эти барабаны, здесь, в небольшом госпитале, занимающем несколько, пластиковых бараков, пропитавшихся запахом антисептиков, творилось нечто странное. Такое, от чего не отмахнешься.
Когда сердца больных начинают биться в ритме далекого барабанного боя, ускоряясь или замедляясь в соответствии с несущимся по джунглям звуком, у врача есть причина беспокоиться…
Бабочка мягко стукнула в стекло. Крэддок склонялся над стерилизатором, вокруг его седой головы клубился пар, придавая мужчине сходство с колдуном, готовящим тайное варево. Рокот барабанов не прекращался, и Рафт чувствовал, что и его собственное сердце подлаживается под этот ритм.
Он вновь посмотрел на Крэддока, стараясь не вспоминать его рассказы о диких валлийских предках и о том, во что они верили. Порой у него возникала мысль, что Крэддок верил в эти свои россказни, по крайней мере, в некоторые, и тогда начинал много пить.
За месяцы совместной работы Рафт неплохо узнал Крэддока, однако понимал, что коснулся лишь его поверхности, что под внешностью дружелюбного парня, каким выглядел валлиец, скрывался совершенно иной человек, помнивший такое, о чем никогда не говорил, знающий истории, которых никогда не рассказывал.
Расположенная в верховьях Жутаи экспериментальная станция со своей асептичностью, пластиком и новыми сверкающими инструментами являла удивительный контраст с окружающими джунглями. Здесь искали лекарство от редкой разновидности малярии.
Даже сейчас, десять лет спустя после окончания Второй Мировой войны не было ничего эффективнее хинина и атарбина. Сейчас Рафт изучал обычаи джунглей, желая проверить, нет ли рационального зерна в чарах и дьявольских обрядах индейцев.
Ему приходилось бороться с вирусами в Тибете, в Индокитае, на Мадагаскаре, и он научился уважать мастерство тамошних шаманов. Некоторые их методы опирались на совершенно верные теории.
Однако сейчас Рафту хотелось, чтобы барабаны поскорее умолкли. Он раздраженно отвернулся от окна и еще раз взглянул на Крэддока; тот напевал себе под нос валлийскую балладу о духах и воинах.
С тех пор, как зазвучали барабаны, Крэддок все чаще говорил о духах и воинах, часто намекал, что чувствует некую опасность. В давние времена валлийцы всегда умели почувствовать опасность, они тогда квартами пили свой uisguebaugh, а затем брали в руки мечи, готовые поразить любого врага. Рафт же чувствовал лишь запах дезинфицирующих средств, пропитавший маленький госпиталь, а ветер доносил до него лишь рокот барабанов.
— В прежние времена, — сказал вдруг Крэддок, глядя поверх стерилизатора, — когда в воздухе звучал шепот Трэли или Кобха, мы знали, что из-за моря приближаются разбойники-ирландцы. Или что нам угрожают с юга, и нужно достойно встретить корнуэльцев. Так или иначе, мы знали. Знали всегда.
— Вздор! — возразил Рафт.
— Пусть так. Но нечто подобное я уже чувствовал однажды, — Крэддок с шумом втянул воздух, а его загорелое морщинистое лицо на мгновение отразило страх и недоверие. Потом он вновь исчез в облаке пара, а Рафт еще какое-то время поглядывал на него со смесью удивления и любопытства.
Крэддока окружала атмосфера таинственности. Он был биологом и неплохим, однако уже более тридцати лет торчал на Жутаи, никогда не забираясь дальше Манауса и ведя сложную жизнь лесного терапевта.
Рафт взял его в штат экспедиции под влиянием внезапного импульса, рассчитывая на его знание окрестностей и туземцев. Он не ждал от него многого как от лаборанта, потому что руки Крэддока были искалечены, скорее всего, обожжены. Однако тут его ждала приятная неожиданность.
Рафт наблюдал, как изувеченные руки управляются со шприцами, вывинчивают плунжеры из корпусов, ловко вынимают иглы. На одной руке у Крэддока было три пальца, а кожу второй покрывали какие-то странные пятна, отчего она напоминала лапу животного. Он никогда не рассказывал, что с ним случилось, однако это не походило на шрамы от кислоты или от зубов хищников. Несмотря на такую серьезную травму, Крэддок оставался удивительно ловким, даже когда здорово напивался.
Сейчас он тоже был пьян, и Рафту почудилось, что валлиец сознательно подгоняет свои движения под ритм барабанов. Впрочем, возможно, он и ошибался, ведь самому Рафту приходилось иной раз останавливаться, чтобы избавиться от влияния назойливого ритма на его походку. У него даже возникла мысль, что несколько его больных остались в живых лишь потому, что барабаны не позволяли их сердцам остановиться.
— Ты смотрел графики прошлой недели? — спросил Крэддок с раздражающим спокойствием человека, умеющего читать чужие мысли или желающего произвести такое впечатление.
Рафт нервно провел пальцем по щеке.
— Это моя работа, — буркнул он.
Крэддок вздохнул.
— Ты живешь в Бразилии куда меньше меня, Брайан. Здесь даже то, чего ты не замечаешь, играет важную роль. Неделю назад болезнь буквально косила индейцев, а за последние семь дней они стали гораздо живучее.
— Но ведь это бессмыслица, — ответил Рафт. — Просто случайное совпадение. Вероятно, у эпидемии есть какой-то цикл, других причин я не вижу. Барабаны тут не при чем.
— А разве я говорил о барабанах?
Рафт удивленно уставился на него. Крэддок уложил шприцы в стерилизатор и закрыл крышку.
— Эти барабаны не говорят. Это тебе не «Уэстерн Юнион», они только задают ритм. Но он что-то означает.
— Что?
Валлиец замялся. Лицо его скрывалось в тени, а волосы поблескивали в падающем сверху свете, образуя ореол.
— Возможно, в лесу появился гость. Мне так кажется. Ты слышал что-нибудь о Курупури?
Лицо Рафта напоминало маску.
— Курупури? А что это такое?
— Это имя. Туземцы говорили о нем, но ты, видимо, не обратил внимания.
— Похоже, я пропускаю многое из того, что происходит вокруг, — согласился Рафт с мрачной иронией. — Я уже давненько не видел духов.
— Может, еще увидишь. — Крэддок посмотрел в сторону окна. — Тридцать лет — это много. Я… я слышал о Курупури раньше. Даже…
Он умолк, а Рафт шумно вздохнул. Он тоже слышал о Курупури, но не хотел признаваться. С психологической точки зрения суеверия в джунглях опасны. Он знал, что вера в Курупури широко распространена среди индейцев; ему пришлось столкнуться с ней десять лет назад, когда он был моложе и впечатлительнее. «Именно такой бог, — подумал он, — подходит для бассейна Амазонки».
